Записки Черного Властелина - Страница 32

– Знает. Еще как знает. Поэтому и говорю – по-быстрому!

Крестьяне слегка улыбнулись, переглянулись, но старший покачал головой.

– Не, милорд. Вы можете чего хотите делать, нам это... того... до фени, но ежели мы вам лошадей запросто так отдадим, то хозяин потом... – В последний момент конюх прикусил язык, дабы не шокировать юные уши, но смысл был ясен. Тем не менее Эрик не отступил:

– Скажете ему, что я вас заставил. Вот этим! – Молодой барон обнажил меч и сунул оппонентам практически под нос. Конюхи почему-то вновь развеселились, еще раз обменялись взглядами, и младший (он, видимо, больше сочувствовал Эрику) хмыкнул:

– Ну, это можно. Кто ж супротив меча с дубиной полезет? – Для пущей наглядности была продемонстрирована дубина, лежавшая на земле точно посередине между конюхами (по толщине она не уступала бедру молодого барона). – Только тады вы сами себе коняг-то собирайте!

Эрик живо представил себе, как носится по темному лугу, пытаясь отловить непривязанных лошадей, а те шарахаются в стороны и убегают, и поморщился:

– Да я же в жизни их не поймаю! А вам какая разница? О том, что вы мне помогли, все равно никто не узнает... – Эрик немного поступился гордостью (ей и так в последнее время досталось немало) и взмолился: – Ну, пожалуйста!

Старший остался глух к уговорам, но младший почесал в затылке, отложил дубину и пошел к своим подопечным, в результате чего через несколько минут перед Эриком действительно предстали четыре смирных на вид лошадки. Однако, как вскоре выяснилось, радоваться было рановато – утром, когда обсуждался увод лошадей, Джерри совершил очередной просчет: не учел, что Эрик, в сущности, не является хорошим наездником, а езда без седла требует специальной подготовки. Оказавшись непосредственно перед транспортным средством, Эрик тоже об этом вспомнил, но ему ничего не оставалось, кроме как сделать вид, будто все нормально, и лихим движением вскочить животному на спину... Лошадь ему попалась не самая горячая, но в такое время она была однозначно настроена спокойно пощипать травку и, естественно, возмутилась. Эрик же, когда поверхность под ним стала принимать резко вертикальный характер, даже не предпринял серьезной попытки за что-нибудь ухватиться и произвел весьма эффектное падение спиной об землю.

Когда количество звезд в ночном небе более-менее пришло в норму, Эрик готов был согласиться со старшим конюхом, сказавшим:

– Не, милорд, эдак дело у вас не пойдет. Таким макаром вы далеко не уедете, и, сталбыть, не лучше ли вам в замок вернуться? Всем оно спокойнее будет...

Ответ неожиданно раздался откуда-то сбоку и был произнесен голосом волшебника:

– Тут, ребята, прекрасно обойдутся без ваших советов!

Приподнявшись на локте, Эрик с большой радостью обнаружил Скитальца, восседающим на могучем коне и ведущим в поводу еще одного такого же. Конюхи, правда, испытали совсем другие эмоции – они сомкнули ряды, выставив перед собой дубину, и старший мрачно спросил:

– А ты кто таков-то, чтоб тут командовать!

Бьорн произвел короткое движение кистью, после которого дубина сама собой освободилась из держащих ее рук и, описав замысловатую дугу, плюхнулась в речку. Проводив ее взглядом, волшебник любезно предложил:

– Если кто хочет остаток дней квакать, восседая на листе кувшинки, может сделать шаг вперед!

Убедившись, что желающих нет, Скиталец подъехал к с трудом поднявшемуся Эрику и бросил ему поводья запасного коня:

– На! Полезай в седло, бери своих кляч и дуй отсюда так, будто за тобой черти гонятся!

Никаких проблем с послушанием у Эрика не возникло, но, уже готовый к отъезду, он все-таки обернулся к Бьорну.

– А вы? Вы же вроде собирались ехать со мной?

– Правда? – не скрывая сарказма, переспросил волшебник. – Не припомню, чтобы я такое говорил... В любом случае, тебе лучше последить за тем, чтобы не сверзиться еще и из седла, а то вдруг я не успею соломку подстелить!

Эрик, не ерепенясь, последовал полученным инструкциям, но всерьез их не воспринял: во-первых, конь светоносцев был очень уж хорош, а во-вторых, юноша нисколько не сомневался – едет волшебник следом, едет...

* * *

К этому моменту нервы у Джерри были напряжены до предела. В полном одиночестве он болтался по опушке леса, начинавшегося за домом мельника, грыз ногти и занимался самоедством – прокручивал в памяти собственные действия и указывал себе на ошибки, коих и впрямь было совершено достаточно. Не вдаваясь подробно в этот анализ, стоит отметить, что трактирщик был чересчур суров; в частности, критике подверглось и последнее решение – разделиться с Бугаем, чтобы тот на одном конце деревни ждал Эрика, а самому на другом встречаться с Элли, – вообще-то вполне логичное... Но тут причина ясна: ждать одному было гораздо труднее, да и что греха таить – страшновато, особенно, если учесть наличие мании преследования с ее первым симптомом – когда кажется, что за тобой все время наблюдают... В скором времени Джерри убедил себя в том, что он проторчит здесь, как пенек с ушами, до самого рассвета, а никто так и не появится. Думаю, если бы кто-нибудь поведал Джерри, сколько в действительности к нему прибудет гостей, то в пору было бы более тщательно подготовиться к приему – скажем, заказать музыкантов и пивко.

Но и без вышеозначенных развлечений пребывать далее в темных глубинах пессимизма Джерри не удалось, как говорится, возраст еще не тот. В частности, его посетила занятная мысль: если он такая большая шишка, что к нему проявляют интерес подручные Черного Властелина, то, может, на помощь и какие другие высшие силы придут... И стоило забрезжить надежде, как стало значительно легче. Нет, божественный лик не осветил пространство над Сонной Хмарью, но появилась Элли. По всей видимости, она без всяких осложнений выбралась из отчего дома и теперь медленно шла по направлению к месту встречи. Очень медленно, потому как надела свое самое нарядное платье, а испачкаться в темноте совсем нетрудно. Праздничный вид Элли вызвал у Джерри усмешку, впрочем, быстро погасшую. Костюму для верховой езды у деревенской девушки взяться неоткуда, а если они и вправду отправятся, то лучше выглядеть, как она, чем иметь на себе рубаху, штаны и лапти – все далеко не первой свежести.